Дмитрий Коган: идеальный инструмент для музыканта такая же редкость, как идеальная жена для мужчины

В преддверии Нового года, 21 декабря, в большом зале Московской консерватории заслуженный артист РФ, знаменитый скрипач Дмитрий Коган вручит скрипки семи маленьким музыкантам из семи городов России. О том, что значит скрипка и музыка в жизни самого Когана, он рассказал в интервью ИА REGNUM.

Дмитрий Коган: Для меня скрипка — как сама жизнь. Это часть моего организма, как руки, сердце, как голова и, конечно, душа, поскольку без инструмента никакие чувства, никакие возможности и никакие достижения совершенно невозможны.

Дмитрий Коган: Идеальный инструмент — такая же редкость для исполнителя, как идеальная жена для мужчины. Это, наверное, тот инструмент, который максимально воплощает то, что чувствует, задумал и исполняет артист. Я люблю инструменты мощные, даже в некотором смысле «жесткие», поэтому мне больше всего подходят инструменты Джузеппе Гварнери. То есть я страшный его поклонник.

Дмитрий Коган: Каждая скрипка — живой организм, она также имеет сердце, имеет душу, и я в этом не сомневаюсь. Ее звучание зависит от того, насколько исполнитель смог, что называется, слиться именно с этим инструментом, насколько он ему подходит.

Дмитрий Коган: Несомненно. Но и от состояния инструмента тоже. Например, в каком он настроении «проснулся» в данный день зависит очень много. Это как семейная жизнь, говорю, как муж и жена.

Дмитрий Коган: Я думаю, что не капельку, а передают даже очень многое из тех времен. (На российской сцене пять великих скрипок — Страдивари, Гварнери, Амати, Гваданини и Вильом, раскрыли богатство и глубину своего звучания в руках Дмитрия Когана — авт.). Великие инструменты были созданы в 17-18 веках великими творцами — Гварнери, Амати, Страдивари, Гваданини, другими мастерами. И конечно, они передают массу всего. Так как звучат они, не звучат больше никакие инструменты. И они абсолютно незаменимые. Меня очень часто спрашивают про страховую сторону этих скрипок. И я отвечаю, что страховка здесь имеет опосредованное значение. Понимаете, если вот вы вдруг разбили машину, пусть самую дорогую — вам выплатят страховку, вы закажите себе новую, через месяц на ней уже поедите дальше. А если что-то случиться с этим инструментом, то больше никто никогда подобный не создаст. Этот как человек. Если он умирает, никакая страховка не в силах его вернуть к жизни.

Дмитрий Коган: Я думаю, что до этого не доживу. Что значит перейти? Да, сейчас возможно делать все на компьютере — картины, фильмы, музыку. И это, наверное, нормально. Но компьютерная картинка никогда не заменит картину, например, Леонардо Да Винчи. Так же, как произведения, созданные на компьютере, не заменят произведения Баха, а электронная скрипка никогда не заменит инструмент Страдивари. Это невозможно.

Дмитрий Коган: За великими инструментами должны наблюдать великие мастера, эксперты. Мои инструменты обслуживают в Кремоне, на их родине в Италии, где они созданы, у первоклассных экспертов. Я их привожу туда примерно два раза в год, но это зависит от текущего состояния скрипки.

Дмитрий Коган: Земля Русская колоссально богата талантами. Это не обсуждается. У нас огромное количество талантливых людей, но система образования, к сожалению, не позволяет этим талантам раскрыться. Во-первых, этому мешает устаревшая система образования, во-вторых, недофинансирование и т.д. О чем мы можем говорить, если на весь Дальневосточный федеральный округ от Благовещенска до Петропавловска-Камчатского нет ни одной консерватории, то есть высшего музыкального образования. И у людей только два выхода — уезжать из своего региона по окончании музыкальной школы или бросать свое дело. Большинство, к сожалению, бросают, а кто может, уезжают. Причем, из Владивостока и Хабаровска гораздо быстрее доехать до Сиула или Токио, нежели до Москвы или Петербурга. Многие уезжают за рубеж, там учатся и там же остаются работать. В результате мы теряем таланты с колоссальной скоростью.

Дмитрий Коган: Конечно, родители заставляли меня заниматься на скрипке, почти как описывает этот процесс автор книги «Осуждение Паганини» (хотя как на самом деле проходило его детство никто точно не знает...). Особенно мама. Всех детей заставляют. Ни один ребенок, если он скажем так, нормальный, никогда не захочет вместо того, чтобы пойти с мальчишками лепить какую-нибудь снежную бабу, стоять часами и «скрежетать» на скрипке гаммы.

Другое дело, что сейчас в процессе своего опыта и своей жизни я уже немного не понимаю тот момент, до которого нужно заставлять ребенка вот так заниматься. Знаете в нашей стране, в наших школах, советских, российских, пусть даже великих и известных, образование почему-то построено на том, чтобы достигать сверхдостижения. Чтобы в каждом ребенке потенциально видеть, как в маленьком фигуристе, «олимпийского чемпиона». А вот на западе, там совершенно по-другому построена эта система. Там просто делается все так, чтобы ребенок полюбил музыку, чтобы он вырос не обязательно музыкантом, а просто образованным человеком. Ведь потом он может стать инженером, бизнесменом, пилотом самолета, но будет разбираться в классической музыке, потому что, не могу этого отрицать, там более высокий средний уровень понимания. А у нас нет — у нас «процент» нацелен на высокие достижения, но процент приобщения к музыке, к сожалению, довольно низок.

ИА REGNUM: Как вы считаете, какую роль в творческой жизни юных дарований должны играть мастера и деятели искусств? И вообще, как помочь детям развивать их талант?
Дмитрий Коган: Это зависит от многих факторов. Во-первых, желания, целеустремленности, от того, когда человек может чем-то жертвовать ради чего-то. Но не все же это могут и хотят и не у всех есть такая возможность, чтобы, например, приехать из Хабаровска в Москву, начать новую жизнь. Для этого нужны какие-то средства и т.д. Я не могу отвечать за людей, которые не могут этого себе позволить, с них это требовать. И не знаю, какую роль могут сыграть мастера и деятели искусств, но готов говорить за себя лично. Стараюсь в силу своих возможностей делать те вещи, которые могу. Например, подарить хорошие скрипки детям из разных городов. Вот, 21 декабря в большом зале Московской консерватории буду вручать семь скрипок семи детям из семи городов России.

Дмитрий Коган: Большое количество людей тянется именно к классической музыке и очень сильно. Но, к сожалению, часто просто не могут себе этого позволить, поэтому мои благотворительные туры именно на это и рассчитаны.

Дмитрий Коган: В зале я часто вижу много современной молодежи. Как заинтересовать большинство из ее представителей? Даже не знаю… Наверное, когда у человека будет потребность, он обязательно к этому придет.

Дмитрий Коган: Что-то нашему государству удается сделать, что-то нет. Государство — оно большое и мы не можем в целом сказать про всех представителей власти. Есть государственные служащие, губернаторы, например, которые в своих регионах развивают и помогают высокому искусству и классической музыке, а есть те же губернаторы, которым абсолютно плевать на это. Поэтому мы не может говорить про все государство, оно разное.

От себя все зависящее делаю. Стараюсь содействовать образовательным учреждениям, оркестрам, разным творческим организациям. Но за других отвечать, к сожалению, не могу.

Дмитрий Коган: Что чувствовал? Чувствовал, как сильно бьется сердце. А благотворительность для меня — это ни в коем случае не публичная деятельность. Я не очень приемлю такую публичную благотворительность. Чем менее она известна, тем более она мне приятна. Это моя потребность, мое состояние. Наверное, если я буду помогать людям, нуждающимся в этом, детям, музыкантам, то Господь тоже как-то смилостивится ко мне, поможет и мне в чем-то.